ГРИЗОНТ
в_о_з_м_о_ж_н_о_г_о______________________________________ [ оглавление ]

ЗАЧЕМ МЫ СТРЕМИМСЯ ВО ВСЕЛЕННУЮ?

Какую цель преследует человечество, осваивая космическое пространство? Казалось бы, вопрос ясен: космические полеты слу­жат решению многообразных научных и практических задач. Среди задач научных- исследование Земли, околоземного пространства, Луны, ближних и дальних планет, звезд, галактик... В числе задач практических- обеспечение связи, навигации, прогнозирования по­годы, разведка полезных ископаемых, оценка урожаев, обнаруже­ние лесных пожаров...
В стремлении все полнее решать эти и другие задачи все осно­вательнее будет проникать в космос сам человек. Вместе с тем воп­рос о глубине его проникновения в космическое пространство и ха­рактере расселения там вызывает наибольшие споры и нередко служит предметом разнообразных спекуляций.
«Переселение в космос позволит нам жить, как мы жили в до­исторические времена»,- полагает Фримен Дайсон, известный фи­зик-теоретик, профессор Принстонского института перспективных исследований, статью которого мы перепечатываем из «Бюллетеня ученых-атомников» (США). В будущем, по его мнению, на отдален­ных кометах и астероидах возникнут небольшие города-государства, подобные древним Афинам и средневековой Флоренции.
«Историю нельзя повернуть вспять. Космос должен служить про­грессу»,- возражают ему советские ученые - один из пионеров космонавтики, доктор honoris causa Академии наук СССР, лауреат международных премий по астронавтике А. Штернфельд, старший научный сотрудник Института космических исследований АН СССР Ю. Тюрин и кандидат технических наук О. Андреев.


Ф. Дайсон

Назад... в космос!

Когда Колумб отправлялся в плавание по Атлантике, он знал, что ему предстоит совершить нечто великое, но не знал, что же именно. Такая же ситуация сейчас с космо­навтикой. Все, что говорят в оправдание космических полетов и что я сам собираюсь сказать в этой статье, вполне может оказаться не меньшим заблуждением, чем доводы Колумба в пользу своего плавания на Запад. Важно, что он поплыл на Запад и что в наше время человек проник в космос. Истинные исторические по­следствия подобных событий становятся известными лишь много позднее. Мне лично космонавтика представ­ляется самой светлой надеждой на непроглядно темном фоне будущей судьбы человечества.
Я не вижу необходимости во всеобщем согласова­нии конкретных целей в космосе до той поры, пока мы не совершим что-либо выдающееся. К тому же я не верю, что мы сможем ликвидировать причину существую­щих разногласий и выработать приемлемый для всех по­рядок очередности целей в космосе. Я считаю естествен­ным и правильным все дальше проникать в космос, спо­тыкаясь и не понимая, зачем это нужно. Вера в космо­навтику как в главный фактор решения человеческих проблем подразумевает очень далекую перспективу...
Я пришел к выводу, что человеческие существа пред­почитают действовать в довольно мелких группировках.
Почти всем нам известно счастье, которое доставляют общие усилия. Наша молодежь дезориентирована по той причине, что она больше не вовлекается в общественную деятельность семьи или деревни по севу и уборке уро­жая, строительству изгородей и рытью каналов. Наши юнцы, которые курят различные снадобья, единогласно заявляют, что дело не в наркотиках самих по себе, а в том товариществе, которое порождает курение. А чтобы това­рищество стало настоящим, должны существовать и внешние враги-полиция, родители, власти,-чтобы было кому бросить совместный вызов.
По-моему, национализм и расизм имеют, в конце кон­цов, тот же источник, что и конфликт между поколения­ми. Все мы испытываем психологическую потребность чувствовать себя отождествленными с группой, предпоч­тительно не слишком большой, имеющей общую цель и общего врага. Страны вроде США стали уже слишком велики для выполнения этих условий существования групп.
Малые группы имеют преимущества и с генетической точки зрения. Когда мы перечисляем наиболее творче­ские периоды человеческой истории, придерживаясь той христианско-европейской традиции, с которой большин­ство из нас знакомо, мы неизменно упоминаем Иеруса­лим VIII века до нашей эры, Афины V века до нашей эры, Флоренцию -XIV века нашей эры. И в каждом слу­чае мы имеем город, размеры которого едва превосхо­дят размеры современной деревни. Учитывая малочис­ленность населения такого города, мы получаем удиви­тельно большую концентрацию интеллектуальных дости­жений за сотню лет. В каждом случае вспышка гения следует за длительным периодом, в течение которого го­род существовал даже с уменьшенным населением, до­статочно изолированно от соседей и враждуя с ними непрестанно.
Все мы, конечно, понимаем, что не можем вернуться обратно и средние века или в классическую Грецию, как бы нам этого ни хотелось. Против исторических сил пле­менной замкнутости работают три великие силы новей­шей истории-вооружение, рост народонаселения, а так­же загрязнение отходами. Все эти угрозы требуют объ­единения человечества.
Никогда уже не будет на нашей планете незанятых земель, плодотворной культурной изолированности, сво­боды от бюрократии, свободы для человека забываться или чувствовать себя в своей стихии, самим собою. Не вернуть этого на Земле. Но как насчет того, чтобы вер­нуть это где-нибудь еще?
Я уверен, что космонавтика может решить многие из этих роковых для человечества проблем. Если так, то остается только один вопрос: «Когда?»
По моим предположениям, через 50-100 лет будут осуществимы космические перевозки, сравнимые по объему и стоимости пассажирских мест с нынешними межконтинентальными полетами реактивных лайнеров.
Перейдем теперь к обсуждению конечных целей и намерений. Зачем столько людей ринется путешествовать по космосу? И к чему хорошему все это приведет?
Я убежден, что завоевание человечеством космиче­ского пространства принесет нам пользу главным обра­зом в трех отношениях: в избавлении от отбросов, дости­жении неуязвимости и возвращении к жизни малыми группами, причем перечисление идет в порядке возрас­тающей важности.
Если бы человечество навсегда было приковано к Земле, то едва ли оно могло бы решить проблему за­грязнения. Многим промышленным процессам свойст­венны загрязняющие отходы. Кроме того, все говорит о том, что при нынешнем темпе развития экономики про­мышленность за одно- два столетия нагреет биосферу
Земли до недопустимого уровня. Если же средства кос­мической транспортировки станут дешевы и доступны, то, вероятно, будет экономически выгодно выбрасывать в космос многие промышленные отходы.
Я предвижу время, через несколько столетий, когда вся тяжелая промышленность будет базироваться в кос­мосе, когда горнорудные предприятия перекочуют, воз­можно, на Луну, а Земля будет сохранена как зеленый оазис, к удовольствию ее обитателей.
Если проблема ликвидации отбросов для человека, привязанного к Земле, трудна, то проблема безопасности или неуязвимости фактически неразрешима. Как можно ожидать вечного продолжения жизни на этой незащи­щенной планете, с ее смертоносными вооружениями, которые год за годом растут и распространяются во все уголки земного шара? В мире, ощетинившемся водород­ными бомбами, мы можем надеяться выжить, если нам повезет, несколько столетий. Но я не верю, что у чело­вечества есть шансы просуществовать еще 10 тысяч лет, если мы так и застрянем на этой планете.
Человеческий род сделался бы неуязвимым, если бы произошла эмиграция значительного числа людей в уда­ленные части Солнечной системы. Разумеется, и в этом случае ядерное уничтожение жизни на Земле оказалось бы невыразимой трагедией, при которой могли бы по­гибнуть 99 процентов человечества. Но один процент- те, которые рассеялись в космосе,-остался бы жив. Им бы выпала доля свершить то, что не успели мы. Воз­можно, некоторые из них возвратились бы обратно, что­бы снова заселить Землю, после того как радиоактив­ность спадет.
В любом случае я бы счел утешительной мысль, что человеческая раса станет однажды неуязвимой и что нам предстоит лишь пережить эти смутные одно-два столе­тия от момента изобретения ядерного оружия до момента, когда границы обитания человека расширятся. обретя космические масштабы.
Третьей и, по-моему, глубочайшей пользой, которую принесет космонавтика человечеству, будет возвраще­ние людей к жизни в условиях малых группировок. Где окажутся все эти люди, когда они пустятся в свой кос­мический вояж? Для научной фантастики стало уже при­вычным рисовать картины переселения на другие пла­неты, особенно на Марс. Однако я не думаю, что пла­неты сыграют главную роль в будущем человечества. Во-первых, они большей частью не приспособлены для заселения. Во-вторых, даже если на них можно жить. они все равно несущественно увеличивают наше жиз­ненное пространство. Если колонизация Марса окажется успешной, то вскоре он станет напоминать Землю со всеми ее неразрешимыми проблемами и хроническими пороками. От земного на Марсе не спрячешься.
Я верю, что будущее человека по-настоящему от­крывается в далеком от планет космосе, в городах-госу­дарствах, плывущих п пустоте, прикрепившись, может быть, к неприметным астероидам, а возможно, и к коме­там. Особенно интересны в этом отношении кометы. Спе­циалисты полагают, что на окраинах Солнечной системы их существует от одного до десяти миллиардов. Они слабо притягиваются Солнцем и лишь весьма редко про­ходят вблизи нашего светила. Каждая из этих комет- богатая кладовая биологически полезных материалов:
углерода, азота и воды. Кометы предоставили бы нам в тысячи раз больше жизненного пространства, чем можно найти на планетах. Более того, как я уже сказал, они предоставили бы нам возможность жить малыми груп­пами в местах, где можно спрятаться и бесследно исчез­нуть, оторвавшись от назойливого приставания полицей­ских и бюрократов.
Космос достаточно огромен, в его просторах всегда на идется место для отверженных и мятежных. В окрест­ностях Солнца он будет принадлежать могущественным правительствам и кибернетизированной промышленно­сти. В более отдаленных областях людей будут манить открытые границы, как манили они и прежде, особенно представителей гонимого меньшинства, не желающих смириться с гнетом, религиозных фанатиков, преследуе­мых соседями, непокорных подростков, убегающих от своих родителей, любителей уединения, спасающихся от толпы.
Наверное, важнее всего для будущего окажутся груп­пы людей-экспериментаторов, отправляющихся в кос­мос во имя создания радикально нового человека, пре­восходящего нас по своим интеллектуальным качествам настолько же, насколько мы превзошли обезьян. Для этого люди должны найти места, где они будут укрыты от всевидящих очей правительств и смогут творить сво­бодно.
Итак, я предвижу, что в итоге космонавтика прине­сет человеку ту пользу, что однажды откроет ему воз­можность жить, как он жил в доисторические времена. Я имею в виду расселение малыми группами, в которых возродится конструктивная роль таких человеческих ка­честв, как преданность клану и чувство исключитель­ности. Ныне эти качества играют главным образом ист­ребительную роль.
В будущем племенной инстинкт лишится разруши­тельных тенденции национализма, расизма и юноше­ского отчуждения, найдя удовлетворение в полной опас­ностей жизни пограничного космического общества. Толь­ко по этому пути, я уверен, можно прийти к решению основных проблем нашего века, возникающих из-за раз­лада между чувством преданности своему племени и нуждами развития всемирной технической цивилизации.


А. ШТЕРНФЕЛЬД,
Ю. ТЮРИН,
О. АНДРЕЕВ


В космос-ради будущего

История знает немало социальных утопий. Четыре столетия назад английский лорд-канцлер Томас Мор и итальянский мученик монах Томмазо Кампанелла меч­тали о самом совершенном социальном строе - о ком­мунизме. Сегодня, в конце седьмого десятилетия XX века, известный американский физик Фримен Дайсон сожа­леет о безвозвратно ушедших временах древнего Иеру­салима и Афин, средневековой Флоренции...
Идеалом Мора и Кампанеллы были отсутствие част­ной собственности, всеобщий труд, общественная орга­низация производства и распределения. Дайсон изби­рает главным критерием совершенства общества частоту "вспышек гения", "концентрацию интеллектуальных до­стижений".
Да, мы знаем, что V век до нашей эры был периодом расцвета афинской культуры. В это время жили Анаксагор, Геродот, Фидий, Софокл. Были воздвигнуты Пар­фенон и Пропилеи, до сих пор составляющие славу Гре­ции. Но это же время совпало с расцветом рабовладе­ния, одной из самых бесчеловечных формаций, какие знала история.
Мы знаем также Флоренцию периода Возрождения. Мы отдаем дань творениям Леонардо да Винчи, Микеланджело, гению Галилея. Но мы отдаем себе отчет и в том, что в XIV-XV веках во Флоренции велась беспощадная эксплуатация ремесленников и рабочих, при­ведшая к знаменитому восстанию чомпи, что на этот пе­риод падает начало тирании Медичи.
Так дают ли нам Афины и Флоренция повод считать, что люди склонны жить и действовать "в довольно мелких группировках"- городах-государствах с разме­рами, "едва превосходящими размеры современной де­ревни"?
Дайсон предлагает это как лучший рецепт для куль­турного прогресса человечества. Тут мы имеем дело со своеобразной этикой, признающей в качестве высшей ценности права "интеллектуальной элиты".
Она в корне расходится с нашей, марксистской эти­кой, в основе которой лежит принцип равенства всех людей, не признающий исключительных прав "элиты"- будь то аристократия, рабовладельческая или феодаль­ная, будь то капиталисты, будь то даже гении...
Хотя вот что странно: само понятие "гений" пред­полагает наличие у человека величайшего гуманистиче­ского духовного начала. Ни один подлинный гений, мы полагаем, не согласился бы принять в качестве жертво­приношения благополучие десятков и сотен тысяч людей. Однако Дайсон предлагает решить все за будущих ге­ниев, раздробив человечество на мелкие колонии, и го­тов всю ответственность принять на себя.
Мы ценим утопии Мора, Кампанеллы за те благо­родные цели прогресса человеческого общества, которые они пытались прозреть сквозь завесу времени, но мы не согласны с теми средствами, которые они предлагали для достижения этих целей. Собственно, средств никаких и не было: Мор первым ввел слово "утопия"- то, чего не может быть. С Фримсном Дайсоном у нас расхождение уже в целях: он пытается найти путь к возрождению любезной ему "племенной замкнутости", мы же мечтаем о том времени, когда все люди, покончив с враждой и разобщенностью, объединятся для решения грандиозных задач.
Выявив столь кардинальное расхождение, можно было бы прийти к заключению, что дальше спорить не о чем. Однако, присматриваясь к статье Дайсона внима­тельнее, мы видим, что номинально и его, и нас волнуют одни и те же проблемы, хотя по разным причинам.
Мы озабочены такими явлениями, как гонка воору­жений, загрязнение нашей планеты производственными отходами, прежде всего потому, что они угрожают жиз­ни и благополучию людей, а вовсе не из-за того, что они угрожают "племенной замкнутости". Поэтому становит­ся целесообразной дискуссия о средствах, с помощью которых можно было бы решить эти проблемы.
Главное средство, как полагает Дайсон,- эмиграция человечества в космос, главным образом на астероиды и кометы. Астероидов в нашей Солнечной системе обнару­жено свыше 1700- размером от нескольких сот кило­метров до нескольких километров и менее. Их общая масса, как подсчитано, не превышает тысячной доли массы Земли. То же относится и к кометам- пыле­образным скоплениям вещества. Масса самой большой из них в сотни миллионов раз меньше массы Земли. О каком "жизненном пространстве" можно тут вести речь?
На окраинах Солнечной системы Солнце представ­ляется небольшой звездочкой и практически не дает ни­какой энергии. Значит, нельзя рассчитывать, что оно мо­жет поддерживать какие-то жизненные процессы. Даже если предположить, что в распоряжении будущих кос­мических колонистов имелись бы необычайно эффектив­ные и компактные источники энергии, то существование цивилизаций на кометах и астероидах при отсутствии атмосферы было бы сопряжено с такими трудностями, которые невозможно даже вообразить: ведь буквально все-кислород, пища, тепло, вода-должно быть ис­кусственным, представлять собой продукты специально налаженного производства.
"Беспредельное жизненное пространство" на деле обернулось бы теснотой индивидуального скафандра, а свобода от "полицейских и бюрократов"- беспредель­ной зависимостью от техники.
Если даже допустить, что какое-то человеческое сооб­щество способно в начальный момент адаптироваться к подобным условиям существования, остается вопрос: сможет ли оно сохранить необычайно высокий уровень технической цивилизации, принесенной с собой, будучи изолированным от других сообществ? Тем более что, по убеждению Дайсона, "оптимальная" численность насе­ления такого города-государства должна составлять от 10 до 100 тысяч человек. Мы полагаем, что, скорее все­го, столь малочисленная, замкнутая сама в себе циви­лизация начнет деградировать, и это будет означать ее гибель. Мы ведь знаем, что на Земле высокий уровень технического развития- удел главным образом крупных держав или же стран, сделавших ставку на внешние связи.
В любом случае колонизации комет и астероидов должно было бы предшествовать заселение планет: ведь на Уране, Сатурне, Нептуне сила притяжения практиче­ски такая же, как на Земле. На других планетах, за исключением Юпитера, она меньше, но тем не менее вполне достаточна для длительного пребывания челове­ка. Этого нельзя сказать ни об одном астероиде или комете. Но на планетах люди столкнулись бы с теми же проблемами, что и на Земле, если бы они к тому времени не научились их решать.
Но может быть, действительно бежать от угрозы атомного уничтожения сможет некоторая, незначитель­ная часть человечества, которая после возможной катастрофы на Земле по прошествии некоторого срока вер­нется, чтобы восстановить жизнь на этой планете?
Однако и это совершенно нереально. Слишком не сов­падают две шкалы времени. Понадобится, вероятно, по крайней мере несколько столетий, чтобы посланцы Зем­ли обрели способность хотя бы небольшой период суще­ствовать на иных планетах автономно, не используя Землю как базу. Между тем нет никаких оснований счи­тать, что угроза катастрофы будет нависать над людьми вечно. Чтобы выжить, человечество должно поторопиться с разоружением.
Как видим, бегство в космос от важных проблем, стоящих перед человеческим родом, абсолютно исклю­чается.
С большим успехом можно было бы, пожалуй, рас­считывать отсидеться в бомбоубежищах здесь, на Земле. И кое-кто рассчитывает на это. Строятся фамильные бункера... Но так и хочется сказать- фамильные склепы.
Идея бегства - под землю, в космос, куда угодно,- фальшивая сама по себе, вредна еще тем, что демоби­лизует человеческую волю, отвлекает от выполнения долга, уводит в сторону с единственно реалистического пути преодоления опасности, который заключается в об­щественной и социальной активности, направленной на борьбу за мир. Наш долг- смотреть опасности в лицо, заботиться не о том, чтобы выжить самому, семье, одно­му проценту человечества (кстати, кто войдет в этот процент- опять "элита"?), а чтобы уберечь от беды все человечество.
Угроза загрязнения Земли отбросами, угроза перегре­ва атмосферы, вообще псе нежелательные побочные следствия научно-технического прогресса конечно же несоизмеримы по своему значению с угрозой военного уничтожения человечества. Но и их нельзя сбрасывать со счетов.
Возможно, что со временем будет найден удобный способ удаления в космическое пространство некоторых вредных отходов, образующихся на Земле. Но все это как раз упирается в вопрос: когда? Сейчас, пожалуй, в тысячу раз выгоднее закрыть любое промышленное предприятие, чем наладить транспортировку в космос хотя бы части его производственных отходов. Когда же это станет выгодным и возможным, опасаемся, будет уже поздно... Земная природа в самом деле, как все мы знаем, стремительно разрушается.
Значит, и эту важную земную проблему мы должны решить земными способами.
И сам тот факт, что люди разработали огромное число самых различных способов очистки- механиче­ских, химических, биологических,- свидетельствует, что они давно отдают себе отчет об опасности загрязнения. Важно теперь осознать, насколько эта опасность стано­вится велика.
Разумеется, все, что мы сказали, не означает, что кос­монавтика не в состоянии влиять на наши земные дела уже теперь. То обстоятельство, что с началом освоения близлежащего космоса связано заключение ряда мир­ных договоров, например договора, запрещающего ис­пользовать космическое пространство в военных целях, в конце концов говорит о том, что люди осознают свою общность хотя бы перед лицом космоса.
От мирных акций в области космонавтики должна протянуться ниточка к подобным же соглашениям и в других областях.
Покорение космоса- одно из величайших деяний человеческою рода. Он вступил на порог Вселенной с сознанием своего могущества и жаждой созидательной работы. Но дальше, чтобы не распыляться, он должен поставить перед собой определенные цели, наметить их очередность. Дайсон полагает, что делать это излишне.
Ход его рассуждений напоминает программу одного фи­лософа, приведенную в сборнике "Физики продолжают шутить": "Мы не знаем, куда идем и как собираемся туда добраться, но в одном мы уверены- уж когда до­беремся, то обязательно будем там. И это уже значит кое-что, даже если там ничего и нет".
Как это ни парадоксально, первая цель в космосе- Земля. Вероятно, на долгие годы она останется главной. Службы связи, погоды, геологической разведки уже те­перь получают помощь от космонавтики. Но это лишь начало. В будущем космические пути послужат для перевозки пассажиров и грузов. Мощные космические ракетопланы, способные летать в атмосфере и вне ее, при необходимости использующие в качестве перевалоч­ных пунктов орбитальные станции, соединят регулярны­ми и оперативными сообщениями различные уголки Земли.
Напомним, что говорил по этому поводу в 1961 году, вскоре после полета Юрия Гагарина, академик Сергей Павлович Королев: "Космос в будущем- это, во-пер­вых, транспорт. Сейчас до Австралии 12 часов лету. А че­рез космос- тридцать минут. Ну пусть не тридцать минут, а час: учтем взлет и торможение без особых пере­грузок..."
В многократном использовании космических аппара­тов как раз и заключен главный способ удешевления по­летов.
Известно, какой огромный ущерб населению Земли ежегодно приносят наводнения, ураганы, лесные пожа­ры. Засуха и нашествия саранчи уничтожают урожай на громадных территориях, вызывая голод. Рано или позд­но, мы полагаем, возникнет всемирная космическая служ­ба борьбы со стихийными бедствиями. Не только оповещение, но и активное воздействие на атмосферные течения, очаги пожаров и наводнений, полчища насекомых станет уделом такой службы.
Эта работа, "полная опасностей", даст простор при­ложению сил не "расистов" и "националистов", но от­важных молодых людей, жаждущих служить человече­ству.
Не исключено, что со временем на орбитальных стан­циях разместятся специальные производства, требующие глубокого вакуума. Столь дорогостоящий на Земле, в космосе он окажется бесплатным. Бесплатной будет и энергия солнечной радиации. Космические электростан­ции, использующие ее, станут поставлять электроэнер­гию для всевозможных "космических предприятий".
Орбитальные станции когда-нибудь найдут примене­ние для лечения некоторых категорий больных, требую­щих комплекса специфических условий. Терапия невесо­мостью, полная изоляция пациента от земных микроор­ганизмов станут обычными для медицины приемами...
Многое из сказанного относится и к Луне- естест­венной орбитальной станции, обращающейся вокруг Зем­ли. Вакуум, солнечная радиация, низкие температуры есть, как известно, и на ней. Плюс к тому- различные ценные руды, а возможно, и минеральное топливо. Про­мышленные предприятия, сначала небольшие, работаю­щие автоматически или управляемые периодически сме­няемыми операторами, появятся на ней, возможно, уже в ближайшее столетие.
Все это, как понимает читатель, потребует объеди­ненных усилий всего человечества. Суммируя накоплен­ный опыт и оценивая перспективы, мы еще раз приходим к выводу, что космос не арена для состязаний, а сфера, требующая приложения соединенных усилий на благо
человечества.
Теперь о других целях. Конечно, человек побывает на всех планетах Солнечной системы, посетит иные кометы и астероиды. Но вряд ли он поселится где-либо за пре­делами Земли. Он неизменно будет возвращаться на нее.
Либо же он совершит переселение в столь отдален­ном будущем, что заглянуть в него мы не имеем никакой возможности. Мы не в состоянии сейчас предвидеть ни причины, ни цели, ни способы такого переселения. И, зна­чит, опять на вопрос: "Когда?"- мы, желая остаться в рамках прогнозирования, а не гадания, с полным правом можем ответить: "Никогда!"
...Известный французский утопист Этьен Кабе писал в прошлом веке в своем "Путешествии в Икарию": "Если принять во внимание богатства, которыми благодетель­ная природа одарила в такой огромной мере человече­ский род, и понимание или разум, который она ему дала, чтобы этот разум служил человеческому роду орудием и руководителем, невозможно допустить, что судьба человека- быть несчастным на этой земле". Сейчас в подтверждение справедливости этих слов можно ска­зать, что, выйдя в космос, человек разумный сделал еще один шаг к тому, чтобы, оставаясь по-прежнему "на этой земле", не быть несчастным на ней.


__________________________________________________ [ вверх ] [ оглавление ]



Оптимизирован под Internet Explorer 1024X768
средний размер шрифта
Дизайн A Semenov



Hosted by uCoz